Какие подарки имеют смысл?

"Аристотель ясно говорит, и святой Фома подтверждает, что вещественные подобия пробуждают память легче, чем сам по себе голый смысл". А. Краули.

Нечто аналогичное подаркам человека зафиксировано и в животном мире, но там оно имеет внятный биологический смысл – привлечь к себе внимание полового партнера, а то и остаться в живых после акта любви. “Любопытнейшие приспособления для сближения полов выработались у пауков Pisaura mirabilis (сем. Pisauridae). Самец приближается к самке, держа в хелицерах (головных конечностях. – И. Ш.) своеобразный «свадебный подарок» – пойманную им муху, тщательно окутанную паутиной. Самка, обычно бросающаяся только на подвижное насекомое, на сей раз принимает муху. Пока самка высасывает ее, происходит спаривание... Интересно, что в опытах самец, за неимением мухи, обертывает паутиной и неживые объекты, например щепочку, предлагая затем такой сверток самке. Обычно самец успевает спариться и в этом случае, но горе ему, если обман до времени обнаружен”

Подарок – ненужная вещь... Подарок – яркое проявление человеческой склонности к нерациональной и расточительной деятельности. Как бы ни был порой бесполезен подарок, он все-таки нужен. Во-первых, он создает атмосферу праздника, элементом которого выступает “ритуализированное необычное потребление”, во-вторых, подарок – это способ показать людям, что они для нас небезразличны: дорог, как известно, не подарок, а внимание. В этом отношении время и усилия, затраченные на поиски подарка, часто ценятся больше, чем сама вещь.

“...Вот смотрите, – рассказывает молодой мужчина, – вот мне бабушка постоянно дарит всякую фигню, знаете, вот так не нужную мне. Я ей не скажу, что фигню подарила. Но очень приятно, что она там ходит, выбирает там что-то… Хотя она подарит там майки немыслимые, я потом не знаю, куда их деть, эти майки, но то, что она мне подарила, мне очень это приятно. Или цепочку там подарит, я не знаю, где она покупает эти цепочки, но… Ну конечно, не золотые... Пользы никакой. Ну, я положу, пусть она лежит это там…”.

В то же время, если “дорог не подарок, а внимание”, – нужен ли тогда подарок вообще? Ведь выразить свое отношение к человеку, проявить к нему внимание можно не только с помощью вещей, но и путем соответствующего поведения, жестов, которые легко читаются и значат порой гораздо больше, чем материальная вещь. Может быть, правы те авторы, которые считают, что дарить можно не только грубо-вещественные предметы материального мира, но и “улыбку, хорошее настроение, продекламированные стихи” [Мейлах]? Дарить, разумеется, можно – другой вопрос, что от принимающей стороны требуется изрядная доля экзальтации, чтобы воспринять это в качестве подарка.

“Подарок – это серьезная вещь... Который стоит определенных денег. Выбирается, ходится по магазинам специально для человека. Как правило, приурочено к чему-то” .

Настаивая на таком понимании подарка, кто-то проводит различение между подарком и просто знаком внимания, не имеющим “серьезного” материального воплощения. Так, цветы, согласно этой интерпретации, относятся скорее к знакам внимания, а не к подаркам: Есть подарок, а есть просто знак внимания… А цветы... Я бы не сказал, что это подарок. Это знак внимания, знак уважения.

Итак, подарок не живет вне материального тела, он требует предметного воплощения – такова специфика этого феномена. По-видимому, пограничным случаем, когда подарок еще не утрачивает свой статус “того, что он есть, а не чего-то другого”, выступает подарок-зрелище – билеты в театр, например. Это – специфичный, достаточно редкий вариант подарка, и неслучайно он “преподносится” и воспринимается как таковой обычно при условии труднодоступности, эксклюзивности ожидаемого перформанса.

Некоторые люди считают, что дарить можно не только вещественные предметы материального мира, но и “улыбку, хорошее настроение, проq декламированные стихи”

Таким образом, нечто, именуемое подарком, располагается где-то посередине виртуально-материального континуума, один полюс которого уходит в символический жест, а на другом царит Вещь во всей своей самодостаточной ценности. Напряженность этого континуума иллюстрируют раблезианские картины уничтожения даров в архаических сообществах, описанные М. Моссом и показывающие, что изначально подарок (“дар”) принадлежал миру социально-символического и как таковой был несовместим с прагматикой материального обладания. В ритуально ослабленной жизни современного человека эти полюса сблизились и не всегда различимы, однако они не исчезли и в определенных, особо гротескных ситуациях нарушения “подарочной этики” могут порождать обиды и конфликты. Подарок создает атмосферу праздника, элементом которого выступает “ритуализированное необычное потребление”. В этом его смысл.